Многие родители, обнаружившие, что их ребенок не хочет в сад, потому что ему там плохо, не знают, можно ли поменять ситуацию и призвать виновных в детских страхах и обидах к ответу. Несмотря на то, что об этом не принято говорить, травля в детском саду, к сожалению, частое явление.

Мы собрали три шокирующие истории о том, как родители сумели защитить своих детей — они сделали это по-разному, возможно, не всегда это был наиболее правильный выход. Тем не менее, их опыт может пригодиться и другим мамам, потому что главное в этих историях — то, что буллинг в детском саду никогда нельзя пускать на самотек в надежде, что ребенок разберется сам.

Елена, мама пятилетней Насти: «Мы записали на камеру поведение воспитательницы на игровой площадке тайком от администрации сада»

У меня никогда не стояло вопроса, нужен ли ребенку детский сад. Понятно, что при всех сложностях адаптации, плюсы детского сада очевидны: это общение, обучение и физическое развитие. Я сама педагог по образованию, правда, работаю с школьниками, и мне очень хорошо видно, как отличаются «домашние дети», выросшие под крылышком бабушки или няни, от тех, кто рос в коллективе сверстников.

Настя пошла в садик в три года, и все было хорошо, пока через год в группе не появилась новая воспитательница — предыдущая, великолепная пожилая дама с потрясающими манерами и речью, начала сильно болеть.

Вторая же, нахальная и грубая девчонка, еще вчера едва закончила институт. Она очень вызывающе вела себя с родителями, открыто хамила в ответ на вопросы о том, почему дети вдруг начали капризничать и странно себя вести, плохо одеты на прогулку и дерутся на игровой площадке. С директором же девица вела себя подчеркнуто любезно — смотреть на это было просто противно. Скоро дошло до того, что эта Лена — называть ее Еленой Николаевной язык просто не поворачивается — выбрала себе двух девочек в любимицы, а с остальными детьми разве что матом не разговаривала. В последнем, кстати, мы не так уж уверены, поскольку лексикон многих детей из группы стал отвратительным.

А потом Настя начала жаловаться, что ей не дают играть. Лена запрещала дочери брать игрушки, потому что, по мнению воспитательницы, она слишком долго держала куклу на руках, в то время как девочки-любимчики тоже хотели поиграть именно этой куклой. Все бы ничего, но кукла эта злосчастная — наша, Настя пришла с ней в садик. В этой группе каждый из детей приносил игрушку из дома, чтобы рассказать о ней историю. На этом был построен целый этап обучения. Некоторые игрушки так и остались в садике, их не стали забирать обратно.

Вслед за теми двумя девочками над Настей стали смеяться другие дети, называли ее плаксой и другими обидными словами, когда она пыталась как-то защищаться, — а воспитательница откровенно издевалась над ребенком, не пытаясь как-то помирить детей.

Примерно месяц мы не понимали, что происходит с нашей всегда спокойной девочкой — она вдруг стала капризной и истеричной, часто принималась плакать. А потом на приеме у психолога нарисовала проблему и мы потихоньку раскрутили всю эту историю. Разговор с воспитательницей не помог, директор отказалась нам верить, и мы с мамой другой девочки из группы в подобной ситуации решили искать доказательства буллинга со стороны воспитательницы.

Договорились с жительницей дома по соседству, что она будет записывать на камеру прогулку детей. Уже на третьи сутки у нас на руках было видео, на котором было видно, как дико и некрасиво кричит воспитательница и как она подначивает других детей обижать наших девчонок. Потом мы отправились с этой записью к директору.

Разговор был короткий, но результативный. Лену заставили извиниться перед девочками в пристутствии всех детей, а потом вынудили уволиться по собственному желанию.

Слышала, что она сейчас родила своего ребенка и потому не работает в детсаду. Надеюсь, она поумнеет, а ее ребенок никогда не столкнется с подобной травлей.

Лариса, мама четырехлетнего Егора: «Мы добились увольнения воспитательницы по статье ТК с запретом работать в детских учреждениях»

Наша история — совсем свежая, буквально вчерашняя.

Воспитательница, в целом, была неплохой, но несколько грубоватой. Поначалу это даже вызывало симпатию — ведь со вчерашними трехлетками в кризисе порой просто невозможно сюсюкаться, так они вообще без конца будут истерить.

В садике пошла волна педикулеза — неприятная история, но довольно обыденная. Сначала нам посоветовали купить шампунь от вредных насекомых — все родители произвели обработку детей, но не очень помогло — уже через неделю все дети дружно чесались, а обработку кроватей и постельного белья в садике пришлось делать родителям и Наталье Владимировне, воспитательнице.

Еще через неделю нервы начали сдавать — и у родителей, и у педагогов. Детей предложили коротко остричь — и большинство родителей согласились с этой мерой. Мой Егор и еще две девочки отказались стричься совсем — у всех были роскошные кудри, ну и возраст такой, что уговорить детей не получилось. Мы по-честному старались, рассказывали, объясняли — бесполезно.

На следующий день мы пришли за сыном и обомлели — к нам выбежал зареванный чужой мальчик с оттопыренными ушами и царапиной на побритой какими-то страшными клочками голове.

Оказалось, что воспитательница рассказывала детям о том, как она соскучилась по своим маленьким внучкам, но из-за вшей не может к ним съездить, потому что все выходные тратит на обработку. Начала при других детях стыдить сына, называя его слюнтяем, нытиком и девчонкой. Дети смеялись, а сын сначала терпел, а потом громко обозвал Наталью Владимировну дурой. Та, недолго думая, отвесила ему оплеуху — и наш мальчик, которого никто никогда пальцем не трогал, укусил ее за руку. Больно, до крови. В ответ взрослая женщина-педагог взяла ножницы и остригла ему волосы, как сумела — неровно и клочками, заодно поцарапав кожу.

У Егора случилась настоящая истерика — его едва сумела успокоить нянечка, буквально отобравшая мальчика из рук разъяренной женщины. Она же рассказала нам всю эту историю — и повторила ее следователю, потому что мы пошли в полицию. Затем — обратились к юристу.

На самом деле, очень многие случаи травли или унижения детей в детском саду можно рассматривать в плоскости трудового, административного и даже уголовного кодексов — главное, как нам объяснили, не опускаться на уровень физического насилия, а сразу идти на юридическую консультацию.

Сын сейчас ходит к психологу, услуги которого оплачивает бывшая воспитательница, волосы отрастают обратно, директор получила дисциплинарное взыскание, а «педагога» уволили по позорной статье — и она рада, что не завели уголовное дело. В детском саду ей работать запрещено — честно говоря, страшно представить, что могла бы сделать настолько неуравновешенная женщина, разозли ее ребенок сильнее.

Татьяна, мама шестилетней Лены: «Мы просто перевели ребенка в другой садик — терпеть травлю было невозможно, а искать правду — тяжело»

Наша история очень короткая: дочка начала страдать энурезом. Все прекрасно понимают, что это такое — это неприятно и для воспитателя, и для нянечки, но и для ребенка это огромный стресс. Сначала нам даже пошли навстречу — дочь начала спать на клеенке под простынью, но во сне ребенок двигается, простынь сбивалась... В общем, помогало плохо.

Воспитатель начала сначала насмехаться над Леной, затем — заставлять ее надевать памперс, а потом и другие дети стали издеваться над дочкой. Как только нам стало это известно, мы забрали ребенка из детсада — и проблема энуреза волшебным образом решилась. Думаю, дело было в сложных отношениях с воспитательницей — нам еще предстоит узнать причины заболевания с психологом, потому что у ребенка какой-то провал, она отказывается говорить на эту тему. В другой сад она ходит на полдня, только ради занятий, — а спит днем уже дома.

Эти три истории показывают, насколько разным может быть решение, если ребенка травят в садике. Конечно, здесь приведены крайние случаи — в большинстве случаев травля проходит в более мягком формате, но травма у ребенка все равно останется, если родители не постараются защитить его.

Помните о своих правах, о психике детей и о том, что молчать о буллинге нельзя — это всегда приводит к увеличению числа печальных случаев.

Читать дальше