Королева Виктория правила Великобританией с 1837 года до самой своей смерти в 1901 году. Это была эпоха благоденствия: не было крупных войн, которые сотрясали бы общество и экономику. Семимильными шагами развивалась промышленность, а колониальная экспансия превратила Британию в настоящую «владычицу морей». Однако в социальном плане Викторианская эпоха была и, наверное, остается самым неоднозначным периодом в Новой истории Великобритании. Неслучайно в английском языке слово victorian также имеет смысл «лицемерный» или «ханженский».

Виктория и Альберт

Королева Виктория взошла на престол совсем юной девушкой. Мать юной королевы была сурова донельзя, и по воспоминаниям самой Виктории, ужин ее часто «составлял лишь стакан молока и кусок хлеба», а открыто выражать свои эмоции и вовсе считалось неприличным. Мать королевы была несчастна в браке, и все свои негативные эмоции перекладывала на ни в чем не повинную дочь.

В начале своего правления Виктория была молодой и незамужней девушкой, и пусть она была королевой огромной страны, жить одной считалась неприличным. Перспектива видеть свою мать каждый день и продолжать эти, как она сама говорила, «ежедневные мучения» подтолкнула Викторию просить совета премьер-министра Мельбурна. На что тот предложил «более шокирующую альтернативу» — выйти замуж.

Желание наконец-то выйти из-под колючего крыла матери заставило Викторию пойти на этот шаг. Избранником стал её кузен Альберт, принц Саксен-Кобург-Готский, который также был несчастен в своей собственной семье. Его родители развелись (что само по себе было неслыханным шагом в то время), когда мальчику едва исполнилось семь. Про похождения его отца, повесы и гуляки, ходили анекдоты по всей Европе. Может, несчастное детство так сблизило молодых людей, но, тем не менее, брак этот был по взаимной любви. И Виктория, и Альберт понимали, что имидж монаршей семьи — дело важное и уязвимое, и они решили действовать.

Своим примером они как бы взывали к обывателям: «Смотрите, мы такие же, как вы. У нас большая крепкая семья. Прелестные, но, бывает, непослушные дети. Мы идем рука об руку по жизни».

В течение шестнадцати лет они стали родителями девятерых детей. Однако Виктория, вечно занятая государственными делами, виделась с малышами только два раза в день и никогда не кормила грудью. 

«Я не испытываю к ним нежности до тех пор, пока они не становятся маленькими людьми, — так писала она в своем дневнике — Уродливый ребенок — это очень неприятный объект, даже самые красивые из них выглядят страшненькими, когда они без одежды». К сыновьям Альберту и Леопольду она и вовсе не приближалась — до того они пугали ее своим видом в младенчестве. 

В итоге Альберт выполнял роль и матери, и отца для маленьких принцев и принцесс. Сам принц, не получивший в детстве ни системного воспитания, ни образования, был, по сути, «заброшенным ребенком», перенёсшим свои детские травмы на собственных отпрысков. Он создал строжайший распорядок дня: дети учили математику, философию, рисование, иностранные языки, латынь. В каждой детской стоял стол для занятий и грифельная доска: встал, умылся и сразу в бой.

Некоторые предметы Альберт преподавал детям сам и впадал в отчаяние, когда тот или иной наследник не показывал успехов. Конечно, он хотел как лучше, быть тем заботливым отцом, которого ему так не хватало в детстве. Но на практике вышло иначе. Когда его старший сын, Альберт, вероятно, будучи в пубертатном возрасте, начал «бунтовать» против заботливого папаши, тот схватился за голову: «Вероятно, сын просто слабоумен, раз не понимает очевидных вещей!» Общим решением Виктории и Альберта наследника определили в закрытое военное учебное заведение, где принц Берти наконец-то вздохнул свободно, связался с дурной компанией и заработал себе весьма посредственную репутацию.

Альберт умер, когда его младшей дочери было всего четыре года. Виктория поклялась носить траур по горячо любимому супругу всю жизнь.

В юности она была несказанно счастлива, избавившись от постоянного контроля матушки, строгих догм и правил, которые сделали её детство несчастным, но после смерти мужа Виктория решила жить так же строго и аскетично, как и завещал Альберт. Однако аскеза вовсе не касалась кухни Ее Величества — именно в еде Виктория нашла свою отдушину. К концу жизни она весила около 120 килограмм при росте 156 см.

Пеняя младшей дочери, что она, негодяйка, решила выйти замуж и оставить мать одну, Виктория сама не замечала, как превратилась в ту, от которой просто «сбежала» замуж — в свою собственную мать, герцогиню Кентскую.

Викторианская мораль

Итак, противореча себе, Виктория и Альберт стали гарантом стабильности и «апостолами» новой морали, которую придумали сами. Но, в конце концов, строгие рамки «костенеют», превращаясь в уродливые формы, где гибнет всё живое.

Незамужняя девушка считалась существом столь чистым и невинным, что не имела права говорить, прежде чем её не спросят. А спрашивать на людях о чем-либо незамужнюю девушку считалось неприличным. Если уж такое произошло, и несчастную спросили, пусть даже о погоде и птичках, то, скорее всего, стоит задуматься о моральном облике этой юной леди.

Большие семьи поощрялись и благословлялись, ведь у Королевы девять детей! Но быть беременной было неприлично.

Ведь это явно указывало, что у женщины, хоть и замужней, был секс. Именно тогда появились такие знаковые английские идиомы, как «пирожок в духовке», — так завуалированно можно было рассказать о грядущем пополнении в семействе.

Воспитание детей

Замужняя женщина, мать, должна посвятить себя воспитанию детей, но усердствовать тоже нельзя. Достаточно видеть своих детей пару раз в день, иначе слишком много родительской нежности негативно скажется на их моральном облике. Нужна гувернантка, да такая, которая «умело орудует розгами». Здесь за основу была взята цитата из Библии «не возгнушайся розг». Конечно, имелась виду духовная аскеза, а не пучок веток для порки. Но, тем не менее, розгами получали все. И воспитанники благородных домов и закрытых школ. И дети из семей среднего класса. Кстати, официально порку в учебных заведениях Великобритании отменили только в 1987 году.



Можно бы было подумать, что детям из бедных семей везло больше: ни тебе гувернанток, ни строгих закрытых школ. Казалось бы, полная свобода.

Но детская смертность была очень высокой — на конец XIX века из 1000 родившихся минимум 153 ребенка умирало, не дожив до года. И в основном не из-за болезней, а из-за неправильного ухода.

Например, бытовало поверье, что если мать будет часто прикладывать малыша к груди, он вырастет капризным и своенравным. Конечно, это суеверие появилось из –за того, что женщины рабочего класса вынуждены были работать подчас больше своих мужей.

Для «успокоения» малышей широко использовалась опиумная настойка, или так называемая «побби» — клейстерообразная смесь из воды, хлеба и патоки. Также бытовали «фермы младенцев» — места, куда за небольшую плату можно было отдать «лишний рот», чтобы ребенок потом пошел «в люди». Ведь стремительное развитие промышленности и техники в Викторианскую эпоху требовало больше рабочих рук. Начиная с четырёхлетнего возраста ребенок мог помогать своей семье, работая на износ.

Девочки могли продавать зелень на рынке, работать на прядильных фабриках или сортировать уголь. Для мальчишек в эпоху королевы Виктории, кроме работы непосредственно в шахте, самой распространенной «профессией» была помощник трубочиста. Брали на такую работу совсем маленьких детей, и натурально опускали их в дымовые трубы, чтобы ребенок скребком выгреб всю копоть. Поэтому малыши и ценились — они пролезали в трубы. Гибли дети на такой работе так же часто, как и в шахтах. Копоть, которая убивала легкие, несчастные случаи — поэтом так мало юных трубочистов доживали до того момента, когда сами могли набирать подмастерьев.

Как сказал один классик, «Викторианская эпоха — это время, когда существовало всего два цвета. Белый и черный». Парадоксально, что вся эта социальная неоднозначность эпохи, ханжество и строгий до абсурда морализм родились из восхищения семьей, образцом добродетели и примером для подражания.

«Быть в плохом настроении запрещено»: правила для беременных женщин в семье британских монархов.

Обложка: кадр из сериала «Виктория».

Читать дальше