Роддом Москвы №27 считается одним из «элитных» и «хорошо упакованных», но на днях департамент здравоохранения Москвы уволил все его руководство. Главный врач Марина Сармосян находится в СИЗО. Причина — ненадлежащее оказание медицинской помощи рожающим женщинам, из-за которого пострадали новорожденные дети.

Очередное «дело врачей» набирает обороты в столице. Сообщается, что по «многочисленным обращениям» пациентов, которые были недовольны качеством оказываемой помощи, а также отношением медперсонала, была проведена проверка. В результате этой проверки Марина Сармосян, главный врач роддома, заключена в СИЗО по статье 238 УК РФ (выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности) до избрания для нее меры наказания. Остальное руководство роддома уволено.

Роддом при этом продолжает функционировать, его новый руководитель из ГКБ им. С.П.Боткина, врач Елена Семейкина. Все пациенты роддома сейчас находятся «под должным контролем, им оказывается вся необходимая помощь».

Обращение пострадавшей мамы

Татьяна Бенграф (Уюсова) — одна из тех, для кого роды в 27-ом закончились самым настоящим горем. О своей беде она написала пост в соцсети, а также сообщила в соответствующие инстанции. В результате ее и других обращений была проведена проверка и приняты меры. Женщину приглашали в следственный комитет и департамент здравоохранения и обещали разобраться в ситуации. Сообщается также, что в этом роддоме дети были не только инвалидизированы в результате родов и врачебных ошибок, но один ребенок умер в реанимации.

История Татьяны Бенграф с самого начала не предвещала ничего, кроме безоблачного счастья: здоровая и доношенная беременность, отличные результаты УЗИ, хорошие анализы, девочка.

Они с мужем ехали в роддом в предвкушении счастья, но что-то пошло не так. Как утверждает сама Татьяна, ей «загубили здорового и доношенного ребенка».

Дело в том, что женщину уговорили на эпидуральную анастезию и, как она утверждает, ввели слишком большую дозу. В результате для ускорения родовой деятельности пришлось вводить окситоцин. А затем была «куча ненужных вмешательств, выдавливание, рассечение, вакуум, отек мозга и клиническая смерть из-за агрессивной родовой тактики! Адреналин, много адреналинаааа! Сердце забилось... унесли...»

В результате у малышки, которая, вероятно, должна была родиться здоровой, «страница диагнозов, начиная от поражения ЦНС, ДЦП (тетрапарез), фокальная эпилепсия, псевдобульбарный синдром, в анамнезе генерализованный сепсис и ЦМВ (подхваченное в реанимациях), несколько пневмоний, бронхитов, острых колитов и много, много другого. В результате вынужденного агрессивного лечения антибиотиками в течение года весь жкт нефункционален, она совсем не набирает вес. Вес при рождении был 3760, а сейчас не более 4300».

Татьяна Бенграф рассказывает, что по протоколу новорожденному ребенку, который находится в коме с отеком мозга, рекомендуется охлаждение всего тела, или гипотермия, на 72 часа. Это нужно для того, чтобы клетки мозга не умирали, то есть по выходу из этого тяжелого состояния ребенок имел хорошие прогнозы. Однако в 27-ом роддоме новорожденному не смогли обеспечить эту процедуру, не повезли его и в другое медучреждение, где можно было бы это сделать, а просто обложили малышку льдом. Между тем, написали в карте, что все действия врачей были согласованы с главным неонатологом Москвы.

На сегодня жизнь в семье Бенграф напоминает бесконечное поле боя. Мама пишет, что они с мужем стали настоящими специалистами в области неонаталогии, неврологии и т.д.

«Мы знаем все про некупируемый болевой синдром, когда хочется лезть на стену или поменяться с твоим ребенком судьбой, лишь бы не видеть это, когда просто рыдаешь и сердце разрывается на части, потому что ты бессилен!»

Во всех бедах, которые свалились на молодых родителей и их ребенка, Татьяна винит врачей. Сторонние специалисты называют патологии ребенка следствием родовой травмы. А руководство роддома обвиняется в том, что они отрабатывают положенный нормативами ВОЗ процент естественных родов не совсем естественными в 21 веке методами.

Взгляд изнутри

6 декабря все руководство 27-ого роддома было вызвано в конференц-зал. В зале находился заведующий отделом кадров. Каждого медика по очереди вызывали на разговор, где предлагали либо написать заявление «по собственному», либо уволить по самой тяжелой статье, с которой потом будет сложно устроиться на работу.

Об этом рассказывает непосредственный участник тех событий, заведующая послеродовым отделением Ирина Осадчева, находившаяся в списке «на вылет». Она отказалась написать заявление добровольно, ее уволили по статье.

Она поясняет: «Те, кого уволили сейчас, не имеют к тем происшествиям годовалой давности никакого отношения. Среди нас есть молодые грамотные врачи, которые только начали карьеру. Запугивать их статьей — это нормально?»

Помимо этого, Ирина говорит, что к моменту увольнения всего руководства врачи из Боткинской больницы были уже в 27-ом роддоме с документами на руках, то есть они были в курсе, что всю команду готовятся уволить. Между тем, команда в курсе не была. Уволили просто всех, без разбора.

Генерального директора известной детской клиники «Рассвет» Алексея Парамонова возмущает еще одно обстоятельство: «Почему за врачебную ошибку Марина Сармосян оказалась в СИЗО? Чтоб не повлияла на ход следствия, говорят. Она врач или мафиози, чтобы влиять?» А по поводу того, как быть в такой ситуации, Алексей Парамонов рассуждает так: «Ошибка врача не должна подлежать уголовному преследованию, иначе их будут скрывать и они будут множиться. Ошибку следует изучать и устранять методами менеджмента. Пострадавшие должны получать компенсации в гражданском процессе. Врачи, которые в силу профессии неизбежно совершают и будут совершать ошибки, должны быть включены в систему их минимизации, выявления, устранения». 

Еще одна точка зрения

Между тем, есть и другая сторона медали. В сети называют ситуацию с 27-м роддомом «вскрывшимся нарывом», который зрел очень давно. И дело не столько в конкретных врачах, сколько в системе. Есть также мнение, что руководитель любого роддома в нашей стране мог бы оказаться на месте главврача Марины Сармосян — за решеткой.

Дарья Уткина, клинический психолог, непосредственно работающий с роддомами и не понаслышке знающий, как работает система, рассказала о своем видении этой проблемы.

«Невозможно не думать, что это повторяющаяся история с одним и тем же сюжетом: посадить, наказать, выдохнуть и ничего больше не менять».

А между тем, виной всему то, что существуют «противоречащие друг другу и доказательной медицине медицинские протоколы». К примеру, в Москве пуповину можно перерезать не сразу, дав ей отпульсировать, а в Московской области этого делать нельзя. Потому что именно в области «кровь из младенца вытечет через пуповину обратно». Звучит довольно абсурдно.

Или вот еще: в приказе 572 об акушерской помощи нет данных о том, что после 40 недель и 3 дней роды уже нужно стимулировать, а безводный период дольше 6 часов опасен для ребенка, а врачи на конференциях с трибун оперируют этими данными. «Их тоже сажать?» — спрашивает Дарья Уткина.

Выход из ситуации мог бы быть в соблюдении протоколов родовспоможения от доказательной медицины, которые менялись бы вместе с открытиями и новыми результатами исследований от этой самой медицины, считает Дарья. Нужно, чтобы врач не мог «ссылаться на неведомые внутренние приказы и "у нас так положено", а был обязан прислушиваться к женщине, вести с ней диалог и принимать решения вместе, «а не "тебе надо ер/кс" и "что ты там без обезболивания геройствуешь". Также Дарья утверждает, что было бы полезно, чтобы почетное звание «больница, доброжелательная к ребёнку» стали бы давать не заочно, а за строгое соблюдение рекомендаций ВОЗ (причём, от 2018 года) и пускали бы на роды доул и партнеров, как положено (по ОМС).

Также Дарья Уткина утверждает, что довольно часто не исполняются рекомендации Минздрава вроде «в родах не нужно делать клизму», это просто игнорируют. А еще ситуация, когда в карте пишут информацию, не соответствующую действительности, на сегодня норма. «Так делают буквально везде: да, иногда прикрыть свои ошибки, а иногда — чтобы сделать лучше для женщины и по ее же согласию».

Дарья Уткина добавляет: «Я уже молчу о рутинном осмотре в зеркалах после родов. Такого просто нет в странах с доказательной медициной. И я даже написать обзор исследований не могу, потому что их нет. А в наших приказах есть».

Дарья делает вывод, что на месте Марины Сармосян мог оказаться почти любой акушер-гинеколог в стране.

«Откуда я все это знаю? Потому что не только сопровождаю роды, но и работаю с женщинами, которые получили травму в родах. И есть роддома, которым можно отдельное спасибо за поток клиентов сказать», — пишет Дарья.

Также клинический психолог пишет о том, в каком шатком положении находятся врачи роддомов, ведь все привыкли считать, будто врач почти бог, он знает все и ему нужно просто доверять. На самом же деле, врач — это обычный человек, который не в силах все знать и все предугадать. «И да, в родах умирают. И женщины, и дети. Это страшно, но это так».

И все, что может врач в реальности,  — действовать по протоколам и «молиться/опираться на интуицию/доверять женщине». Не нужно думать, что провода, машины, белые халаты и инструменты = 100% спасение.

«И мне безумно грустно и больно при мысли, через что приходится пройти сейчас семьям погибших и травмированных детей. И семьям и детям врачей. Ведь они не делали ничего, чего не делали бы их коллеги по всей стране», — говорит Дарья Уткина.

В качестве резюме клинический психолог говорит о том, что даже теперь нельзя сводить все к бесконечным кесаревым без показаний так же, как нельзя проводить естественные роды «любой ценой».

Дарья пишет: «А всего-то навсего есть три простые вещи, которые хорошо работают вместе:

1. Знание базовых физиологических потребностей женщины в родах, которые почти нигде не учитывают.

2. Работа по современным протоколам на случай, если роды перестают быть физиологическими. Тоже большая редкость почему-то.

3. Навыки диалога на равных с пациентами.

Но, конечно, все это внедрять и менять гораздо дороже и труднее, чем просто заменить одних врачей на других и хорошенько всех запугать».

Еще один резонансный случай в Калининградской области: неонатолога Элину Сушкевич обвинили в умышленном убийстве по предварительному сговору. Сейчас она находится под домашним арестом.

Читать дальше