Можно ли вырастить детей за решеткой?

The Washington Post рассказывает о смелом эксперименте в исправительных учреждениях: можно ли совместить уголовное наказание и воспитание детей? Что из этого получится?

Дестини Дауд думала, что сможет провести со своим новорожденным ребенком только 48 часов. Как и сотни других женщин, рожающие детей во время тюремного срока, Дестини должна была передать ребенка родственнику сразу после его рождения в мае прошлого года. 

Она вспоминает, как в больнице прижимала дочь Джейлин к сердцу и не давала медсестрам забрать ее в палату для новорожденных. Она не хотела ни на секунду расставаться с дочерью, предчувствуя долгую разлуку. 

Дестини уже собиралась отдать дочь своему отцу, когда ей предложили кардинально другой вариант — вырастить Джейлин за решеткой.

2 июня 2017 года Дауд с ребенком на руках вернулась в здание, окруженное ограждением из колючей проволоки, и камеру, в которой уже установили колыбель. Табличка на тяжелой стальной двери гласила: «Дауд: Y21214 Ребенок: Джейлин». 

Эта девочка с тонкими светлыми волосами и льдисто-голубыми глазами уже прожила 11 месяцев в Коррекционном центре г. Декатур. 

В стране существует всего несколько таких программ для новорожденных: в 8 штатах 8 исправительных учреждений открыли их с учетом резкого повышения числа заключенных женщин. С самого начала этот смелый эксперимент пенитенциарной системы сопровождался жаркими спорами.

Его сторонники говорят, что благодаря программе матери на самом важном раннем этапе развития ребенка устанавливают с ним глубокую связь, из-за чего дети растут более здоровыми, а у матерей появляется мотивация изменить свою жизнь. В свою очередь, критики говорят, что тюрьма — неподходящее место для детей, а программа только откладывает неизбежное расставание матери и ребенка, делая его еще более болезненным.

Дестини и Джейлин стали одними из первых «пробных» участниц программы. Дауд предстоит пройти долгий путь, прежде чем она сможет вернуться к обычной жизни. Сейчас ей 21, и ее приговорили к 12 годам тюрьмы за перевозку метамфетамина через границу штата Иллинойс.

Она борется с наркотической зависимостью и пытается выстроить карьеру без высшего образования. Она имеет право отправлять отцу Джейлин фотографии девочки, но он также отбывает тюремный срок. 

Дестини сказала, что программа дала спасительную надежду ее молодой семье, и она намерена не упустить возможность. Когда она сама была маленькой, ее мать постоянной возвращалась за решетку, и она пообещала себе, что жизнь третьего поколения семьи сложится по-другому. 

«Она напоминает мне о том, что теперь у меня есть нечто бесценное, — с улыбкой говорит Дауд в яслях коррекционного центра, — то, ради чего стоит жить». 

Дети за решеткой

Латонья Джексон родила дочь Оливию и сейчас растит ее, не выходя из тюрьмы. 

Среди тусклых серых стен специального крыла тюрьмы есть один яркий уголок, где стены украшены фотообоями: дети на игровом городке, солнце, освещающее церковь, пыхтящий желтый школьный автобус.

Рядом висят нарисованные от руки портреты детей, а в центре оставлены маленькие отпечатки рук и ног. Дети смеются, спят на руках у матерей и учатся поворачиваться на игровых ковриках. 

Можно подумать, что это обычные ясли. Правду выдают только делающие обход охранники в строгой форме. 

Добро пожаловать в программу «Матери и дети». В этом отдельном блоке живут 6 женщин с детьми в возрасте до 11 месяцев. У каждой матери и ребенка есть отдельная, также оклеенная яркими фотообоями камера, в которой стоят колыбель и пеленальный столик. 

Начальник тюрьмы Декатура Шелит Хансбро подчеркивает, что в этом крыле камеры не ограждаются решетками, а на заключенных не надевают наручники, потому что это может испугать самых маленьких. Однако охрана в местах лишения свободы остается приоритетом.

Над каждой колыбелью стоит камера. В тюрьмах, где введена программа, запрещено содержание лиц, совершивших преступления сексуального характера. Если ребенка нужно вынести из крыла для новорожденных, заключенные должны оставаться на своих местах, и им запрещено перемещаться по блоку. Дети могут гулять во дворе блока, оснащенном специальным игровым городком.

Участников программы отбирали по строгим критериям. Это женщины, совершившие ненасильственные преступления и отбывающие срок менее двух лет. Ограничение срока необходимо, чтобы матери и ребенку не нужно было расставаться вообще, при этом ребенок проводил в тюрьме только самый ранний период жизни. Хотя Дауд отбывает и более долгий срок, чем большинство участниц, его последнюю часть она возможно проведет в центре лечения наркотической зависимости. 

Матерям помогают педагоги и консультанты, и другие заключенные могут работать нянями, пока участницы занимаются получением диплома об общеобразовательной подготовке, развитием профессиональных навыков и лечением наркотической и алкогольной зависимости. По мнению Хансбро, это гуманный, но твердый подход.

«Мы сразу предупреждаем, что начнем „влезать“ в их дела, — заявляет Хансбро, — Мы будем говорить вам, как воспитывать детей, и возможно, вы не всегда будете с нами согласны». 

Утром апрельского понедельника Дауд и другие матери собираются в круг, прижимая новорожденных детей к груди в стандартной голубой форме заключённых. Вслед за волонтером каждая читает отрывок из «Вельветового кролика». 

30-летняя Кристин Дакуиц поворачивает страницы, держа на руках 2-месячную Изабель. В прошлом году эту женщину, выросшую в сельских районах Иллинойса, поймали на хранении героина. В Сочельник за месяц до рождения девочки от передозировки скончался отец Изабель. 

38-летняя Латонья Джексон читает 5-месячной Оливии, одетой в костюмчик Минни Маус с черным бантиком на голове. Брат девочки, старший из 8 детей Латоньи, погиб в Сент-Луисе в перестрелке, когда сделка по продаже наркотиков переросла в ограбление. Произошло это вскоре после того, как Джексон отправилась в Декатур отбывать наказание за кражу. 

Хансбро отмечает, что жизни этих женщин полны страданий. Зачастую они забывают о таких мелочах, как чтение детям. Другие же никогда не видели элементарной заботы со стороны своих собственных родителей, поэтому программа начинается с азов.

«Самая лучшая профилактики повторных нарушений закона — связь с ребенком, — заявляет Хансбро, — Чтобы у них все получилась, мы должны научить их всему необходимому». 

Арест

В октябре 2016 года Дауд и ее партнер ехали по шоссе в штате Иллинойс, планируя продать 104 грамма метамфетамина. Вдруг она заметила, как по встречной к ним приближались полицейские машины.

«В тот момент я поняла, что мы отправимся за решетку, — сказала Дауд, — Я сказала своему парню, что люблю его и буду скучать по нему». 

Дауд и будущего отца Джейлин обвинили в распространении наркотиков. Для них все началось с их собственной зависимости, но со временем превратилось и в продажу наркотических веществ.

Для Дауд ситуация вскоре стала еще сложнее. Спустя 9 дней после ареста, она проснулась посреди ночи от приступа тошноты. Тюремная медсестра дала ей тест на беременность. Результат был совсем не таким, как ожидала Дестини. 

«Медсестра сказала „Поздравляю!“, — вспоминает Дауд, — И я подумала, что повода для поздравлений тут нет. Меня собираются отправить в тюрьму». 

Нет точных статистических данных о том, сколько женщин рожают в тюрьмах, но в последние годы наблюдается рост числа заключенных женщин, в том числе матерей. На этом фоне при тюрьмах нужны ясли и палаты для новорожденных. 

По данным НКО Sentencing Project, с 1980 по 2016 год число заключенных женщин выросло на 700%, с приблизительно 26 до почти 214 тысяч. Темпы роста обогнали показатели среди заключенных мужчин на 50%. 

Последний раз статистика по заключенным родителям публиковалась в 2007 году, и Министерство Юстиции зафиксировало между 1991 и 2007 годом рост числа матерей в тюрьмах штатов и федеральных тюрьмах на 122%. У примерно 1,7 миллиона детей родители сидят в тюрьме. 

Некоторые эксперты связывают рост числа задержанных и заключенных женщин с резким повышением числа арестов по делам о наркотиках, а также с жесткими наказаниями за мелкие преступления, к примеру, кражи или пребывание в общественном месте в состоянии опьянения.

На фоне этой тенденции чиновники и сторонники реформы пенитенциарной системы начали изучать, как массовое заключение в тюрьму влияет на женщин и детей. Как заявила в 2016 году Генеральный прокурор Лоретта Е. Линч, «когда мы отправляем женщины в тюрьму, свободы зачастую лишается вся семья».

Многие штаты уже отменили распространенную практику приковывания женщины к кровати во время родов, а другие тюрьмы обязали предоставить беременным женщинам планы оказания медицинской помощи, сбалансированное питание и обеспечить другие их базовые потребности. Наиболее смелым шагом стало создание яслей при тюрьмах. 

Но этот шаг одобряют не все. Защитники прав лишенных свободы женщин считают, что матери, совершившие преступления небольшой тяжести, должны иметь возможность воспитывать детей в более свободных условиях.

С другой стороны, Джеймс Дуайер, профессор права Колледжа Вильгельма и Марии, который занимается вопросами детей и семьи, считает, что многие из таких матерей не смогут стать хорошими родителями в долгосрочной перспективе, тюрьма — опасная и не способствующая развитию ребенка среда, а содержать ребенка в тюрьме, хотя он не совершал преступлений, — нарушение Конституции. 

Он также заявил, что авторы программы не продумали механизм принятия решений с учетом интересов самого ребёнка при сложной ситуации в семье.

«Никто не спрашивает мнения службы защиты детей или суда по делам несовершеннолетних, — говорит Дуайер, — Начальники тюрем и их представители сами решают, что ребенка будут растить в тюрьме, не принимая во внимание его наилучшие интересы». 

«Мы это все, что у нас есть»

В конечному итоге Дауд признала себя виновной по менее серьезному обвинению в перевозке метамфетамина. Ее приговорили к 12 годам тюрьмы с правом на условно-досрочное освобождение с 2020 года. Отца Джейлин приговорили к длительному заключению за продажу наркотиков. 

Джейлин родилась 30 мая. Дауд говорит, что почувствовала облегчение, когда стала участницей программы, но у нее оставались и поводы для беспокойства: как пребывание в тюрьме скажется на Джейлин? 

К тому моменту, как она приехала, другие участницы программы уже украсили ее камеру и приготовили ей подарочный набор, состоящий из подгузников, влажных салфеток и детского крема.

«Это было похоже на настоящий день рождения», — сказала Дестини. 

По мнению Дауд и других участниц, детям лучше с ними в тюрьме, чем было бы с родственниками, и пребывание в тюрьме не повлияло на них негативно. Но есть и сложности. 

Ребенок не может поехать к бабушке, отправиться в зоопарк или зайти в библиотеку. Детям разрешается выходить из тюрьмы только по записи к педиатру, хотя родственники и могут сами посещать детей раз в неделю.

Джексон рассказала, как однажды вынесла Оливию в тюремный дворик, и девочка попыталась попробовать воздух на вкус, как будто бы это что-то странное и необычное. 

Участницы образовали своего рода общую семью и значительную часть времени они проводят вместе, сидя в яслях и обмениваясь историями о детях, советами или шутками. Участницы говорят, что «мы это все, что у нас есть». 

Для живущей в изоляции от семьи и друзей Дестини связь со своим первым ребенком была особенно важна. Она признается, что у нее постоянно возникают новые вопросы: когда у Джейлин прорежутся зубы? Что делать с сыпью под подгузником?

Дакуиц, у которой уже было три ребенка, сказала, что программа «помогает женщинам стать хорошими матерями — этой возможности у них бы не было на свободе».

Дауд посещает все возможные предметы в Декатуре, она также сумела одержать победу над своей зависимостью. В январе Джейлин присутствовала на церемонии выпуска Дестини с курсов по борьбе с злоупотреблением наркотическими веществами. По ее словам, Джейлин вовремя или даже с опережением проходит все основные показатели развития.

Поскольку Дауд отбывает более долгий срок, чем большинство участниц, она надеется, что последнюю часть ей разрешат провести в Чикаго по программе лечения наркотической зависимости, предполагающей проживание в специальном центре. Джейлин могла бы жить с ней.

Согласно данным Департамента по вопросам исполнения наказаний штата Иллинойс, за 11 лет существования более 90 женщин приняли участие в программе «Матери и дети», и только две участницы вернулись в тюрьму в течение 3 лет после выхода. Только двух участниц исключили из программы. 

Этот вопрос нельзя назвать широко исследованным, но имеющиеся результаты подтверждают потенциал программы. По одним результатам, дети дошкольного возраста, которые выросли в яслях при тюрьме, в меньшей степени страдали от депрессии и тревожного расстройства, чем дети из контрольной группы, которых в младенчестве разлучили с лишенными свободы матерями. Согласно другому исследованию, процент повторного нарушения закона среди участниц таких программ составляет всего 4%. 

Дауд и Джейлин еще предстоит пройти долгий путь, если они хотят пополнить список успешных участниц, но отец Дестини сказал, что уже видит в дочери положительные изменения. Он смотрит в их будущее с осторожным оптимизмом. 

«Возможно это лучшее, что с ней когда-либо случалось, — говорит Джеймс Маккуин, — Она смогла начать новую жизнь».

Источник — The Washington Post.

---

---