Акушерка, уехавшая на экскурсию в день родов, уборщица, обмывающая новорожденного грязными руками, курение в родильном отделении и памперсы, сшитые из марли. О том, как рожали в Ираке в 1975 году, «Дэйли Бэби» рассказала Галина Сокольская.

«Никаких УЗИ: размер и положение плода определяли руками»

— После окончания института мой муж поехал на практику в Ирак. Я, уже будучи беременной, тоже должна была уехать вслед за ним. Но мой выезд задержали, так что я приехала на 6-м месяце. Мне было 27 лет, мужу — 25. Мы прожили вместе на тот момент уже 5 лет, но это была моя первая беременность.

Первые полгода я наблюдалась в женской консультации в Москве. Беременность шла хорошо. Врачей только беспокоил быстрый набор веса и низкий гемоглобин. Так как я работала в крупной госструктуре до самого отъезда, никакого декретного отпуска у меня не было.

Перед отъездом в женской консультации мне выдали мою карту и поставили срок родов — 1 февраля 1975 года.
Подсчитали точно — я родила 1-го в 00:05.

Как только я приехала в Ирак, пошла на прием к акушеру — женщине «из Союза», как мы тогда говорили. При нашем посольстве в Ираке были врачи, в том числе акушер и педиатр. Она меня и наблюдала до родов.

Никаких УЗИ, размер и положение плода определяли руками. Про мой вес врач ничего не говорила, в отличие от московских врачей, которые стращали меня тем, что я не разрожусь из-за большого веса плода. Но вес ребёнка оказался ни при чём — просто мне всё время хотелось шоколада и гамбургеров. Хоть я и набрала 15 килограммов, чувствовала себя отлично: много гуляла, занималась домом, каждое утро делала зарядку для беременных и даже качала пресс. А на Новый год, за месяц до родов, отплясывала в компании друзей.

Незадолго до родов мы с мужем поехали на приём к местному врачу в государственный госпиталь Красного Креста и Красного Полумесяца. Врач посмотрела меня и дала согласие на роды.

Мой муж в совершенстве знал арабский, иракский диалект, присутствовал при родах наших женщин в качестве переводчика в государственных и частных клиниках, а потому прекрасно знал все условия и цены и сам выбрал для меня госпиталь.

Цена на роды была средняя. Мы готовили 200 динар для родов без осложнений. Сейчас мне трудно перевести эти деньги в доллары или рубли. Могу сказать только, что грамм золота тогда стоил 5 динар. Хорошие туфли стоили столько же. Откладывать нам пришлось несколько месяцев.

Никакой страховки тогда не было нигде. Все рожали на свой страх и риск.

Бывали случаи тяжёлых или преждевременных родов. Тогда сумма увеличивалась во много раз, и мы скидывались, кто сколько может, чтобы помочь той семье.

«Большинство вещей для ребёнка я привезла с собой — в Багдаде было ничего не купить»

Накануне родов мы собирались с мужем гулять, но у меня стали отходить воды и начались схватки. Обо всём, что касается родов, мы узнавали из книг популярного тогда Спока. Там было описано, как начинаются схватки и как сокращается промежуток времени между ними, так что мы стали записывать начало схваток, их продолжительность и интервалы. Потом муж решил пойти в офис за машиной, а я осталась дома — собирать вещи. 

Это было не сложно — мы начали готовиться за несколько месяцев, а большинство вещей для ребёнка я и вовсе привезла из Москвы, потому что меня предупредили, что в Багдаде ничего не купить. Поэтому я везла коляску, ванночку, тёплые и тонкие пелёнки, конверт, подгузники, сшитые из марли. Никаких памперсов тогда, разумеется, не было, ни в СССР, ни на Востоке. Кроме детских вещей надо было взять чашку, ложку, воду, предметы гигиены. Акушерка ещё советовала взять детское питание — аналог грудного молока голландского производства — и раствор глюкозы для первого кормления ребёнка.

Мы даже шили своими руками рубашки для родов! Они должны быть лёгкими, не слишком длинными, из натурального материала. Свою первую рубашку я храню до сих пор как память. Я её сшила из белого полупрозрачного батиста. А соседка, помню, сшила рубашку из красного атласного трикотажа: длинную, до самого пола, с поясом под грудью и бантом сзади. Цвет она объяснила тем, что так будут незаметны пятна.

Пока мой муж ходил за машиной, со мной произошёл анекдотичный случай. Дело в том, что муж не давал мне сладкого, прятал шоколадки, которыми баловали меня его друзья, и говорил, что когда рожу, он купит мне большую коробку конфет. И поэтому я, пока его не было, решила поискать что-нибудь в холодильнике. Нашла открытую банку сгущенки, стала поднимать крышку и порезала палец. В итоге встречала мужа с забинтованным пальцем, совершенно забыв отмечать интервалы схваток.

Забавным было также и то, что нас должна была сопровождать ещё акушерка, которая вела роды. Но оказалось, что в тот день она уехала на экскурсию, так что в госпиталь мы поехали одни.

«Родила быстрее, чем муж успел докурить сигарету»

В госпитале меня положили в палату — отдельную, с санузлом. Внутри — кровать, диван, телевизор. Кажется, было чисто. При этом это было не родильное отделение, а обычный госпиталь, где по коридорам гуляли больные, также приходили посетители целыми семьями.

Ко мне пришла медсестра и поставила клизму. Схватки становились всё сильнее и продолжительнее. От моих криков муж скрывался в коридоре. Наконец, ближе к ночи появилась наша акушерка, посмотрела меня и сказала, что я рожу не ранее утра, а то и днём, предложила всем лечь спать и преспокойно улеглась рядом на диване. Но ближе к полуночи схватки стали очень сильными, я орала на весь госпиталь.

Акушерка проснулась, посмотрела меня и сказала, что ребёнок уже показался. Крикнула мужу, чтобы он бежал за коляской и вез меня в родильное отделение. И вот картина: полночь, я в короткой рубашке, зажатой между ног, чтобы не потерять ребёнка, сижу в коляске, муж мчит меня по коридору, сквозь толпу изумлённых арабов, а сзади несётся акушерка с приданым для ребёнка.

Влетаем, влезаю на кресло, врач уже на месте: роды принимает не акушерка, а врач, дипломированный в Англии. Муж остаётся за дверью. Проходит в буквальном смысле несколько минут и на свет появляется ребёнок — девочка. Это было для меня полной неожиданностью: мы ждали сына, всё приданое было голубым, я даже вышила имя на распашонках. Девочку взвесили и, несмотря на предупреждение московских врачей о крупном плоде, её вес оказался всего 2 кг 600 гр.

Дочку одели, запеленали и отдали на руки мужу. Меня же опять посадили на коляску и отвезли обратно в палату. После муж рассказывал, что я так быстро родила, что он даже не успел докурить сигарету.

В палате я легла, ребёнка положили в корзинку рядом на тумбочке и пожелали нам спокойной ночи, предварительно оформив свидетельство о рождении. В Ираке это делалось сразу же после родов, и нужно было сказать имя.

Мы, не задумываясь, назвали дочь Екатериной — тогда это имя было в моде.

Собственно, это свидетельство является также гражданством, потому что все, кто рождался на территории Иракской Республики, автоматически получали местное гражданство.

«В Ираке не практикуется выхаживание ребёнка после родов»

Утро мы встретили уже семьёй из трёх человек. Мы с мужем с удивлением смотрели на маленькое существо в корзинке и нам было ужасно смешно, потому что на голову малышки медсестра по ошибке повязала подгузник — сшитый из марли треугольничек. А чепчик, который я связала, ребёнку оказался очень велик, т.к. голова девочки была с небольшое яблоко, что облегчило её рождение.

Ребёнок проснулся, захныкал, а что делать с ним мы не знали, и не могли рассчитывать на то, что кто-то придёт и поможет.

Дело в том, что в арабском мире, в частности, в Ираке, не практикуется выхаживание ребёнка после родов, поэтому в тяжёлых случаях не стоит рисковать и рожать там. Во время нашего четырёхлетнего пребывания в этой стране были случаи тяжёлых и преждевременных родов, после которых советским женщинам в Ираке рожать запретили, несмотря на то, что те случаи в итоге закончились хорошо.

Арабы придерживаются постулата «Аллах дал, Аллах взял» и не особенно переживают, когда ребёнок не выживает, ведь в их семьях рождается много детей, да и жён тоже несколько.

Так что на утро после родов вместо медсестры к нам пришла только уборщица, чтобы помыть в палате пол. Муж начал с ней общаться и попросил помочь. И вот она руками без перчаток, которыми только что мыла полы, стала распеленывать нашу малышку и, положив её на одну ладонь, второй начала обмывать её прямо в раковине, под струёй из крана. Я от ужаса потеряла дар речи и чуть не упала в обморок. Затем она очень ловко завернула её и положила на меня, предлагая дать ребёнку грудь.

Никакого молока у меня не было, но оказалось, что первое молозиво и есть самое полезное для ребёнка. Хотя в советских роддомах детей приносили мамам кормить только на третий день, когда якобы начинает прибывать молоко. До этого мамочек заставляли сцеживать молоко, тем самым лишая детей самого полезного.

Моя попытка покормить удалась, девочка взяла грудь, но докормили мы смесью из бутылочки. После этого заказали себе еду в номер, затем муж сбегал и купил мне огромную коробку конфет, которую я сразу же и съела. И только через несколько дней мы поняли, что навредили и мне, и ребёнку, потому что у меня начал плохо работать желудок, а девочка покрылась золотушными прыщами.

В этот же день к нам приехали сослуживцы мужа. Посещение не запрещалось, они удобно расположились на диване прямо рядом с ребёнком, и даже собирались закурить. Вечером, хорошо подумав, мы решили с мужем ехать домой. Причём дочку мы принесли домой с не отпавшей пуповиной. Потом сами отрезали ножницами, предварительно смазав всё спиртом. Точнее, муж отрезал — мне было страшно.

Когда ребёнку исполнился месяц, пошли на приём к педиатру. А первые прививки делали во время отпуска в Москве — дочке было уже 5 месяцев на тот момент.

Сейчас моей дочери 43 года, и у неё уже есть своя дочь 16-ти лет.

Спецпроект «Вокруг света за 40 недель»

Все материалы спецпроекта