Как научиться видеть душу? История особенного мальчика

Даже сейчас решение принять ребенка из детского дома в свою семью вызывает в обществе неоднозначную реакцию. Кто-то искренне восхищается, кто-то относится с настороженностью — это же приемный ребенок, мало ли что! А если в семье появляется маленький человек с особенностями в развитии? Ника, мама особенного мальчика Рустама, рассказывает, с какими проблемами столкнулась их семья после того, как взяла под опеку ребенка из детского дома. Прежде всего — речь о проблеме неприятия в современном обществе детей, не похожих внешне на других.

Первый и последний шанс

Я достаточно давно думала о приемном ребенке, с самого детства. Но, конечно, я не думала о том, что это будет ребенок с особенностями. 

Однажды я случайно попала на форум приемных родителей: там было множество историй усыновления, адаптации детей в семьях, были и проблемные истории. Несмотря на это, мое желание только крепло. 

Я долго готовила к этому мужа, Юру, ведь он, в отличие от меня, никогда не задумывался об усыновлении. Но истории с того форума помогли мне убедить его. Получив согласие мужа, я прошла курсы приемных родителей и уже тогда следила за Рустамом и еще несколькими детьми, они все были с особенностями развития. Нет, я не выбирала специально, просто эти дети на каком-то подсознательном уровне мне нравились.

Один раз я позвонила в службу опеки города Череповца, где находился Рустам — там долго не могли найти его документы, а когда нашли, выяснилось, что уже готов его перевод в дом инвалидов. Всей семьей тогда мы очень серьезно поговорили, собрали документы и поехали хотя бы познакомиться с мальчиком.

За все четыре года, которые он провел в детском доме, мы были первыми, кто им заинтересовался.

Главврач тогда сказала, что наша семья — первый и последний шанс для ребенка.

В эту первую встречу он очень стеснялся, плакал, закрывал лицо руками. После прогулки было принято решение забрать его домой. 

Флешмоб #яучусьвидетьдушу

Этим летом ездили в Крым, на «ПАРА- КРЫМ» (всероссийский физкультурно-спортивный фестиваль инвалидов — Прим. Авт.)— там совершенно другая атмосфера. Все дети с особенностями, все друг друга понимают, дружат, совершенно другая и расслабленная среда. Но в «большом мире» все совсем иначе. 

Когда мы только привезли Рустама в Москву, на него все обращали внимание — дети обзывали его «Карлик-Нос». Сейчас он носит очки, похорошел, как-то вырос — мы не делали ему ни одной пластической операции, но в это трудно поверить, если посмотреть на его фотографии до усыновления.

Сейчас из-за занятости и детского сада мы редко гуляем на площадках, меньше бывает острых ситуаций. Однако недавно на прогулке два мальчика обсуждали Рустама: «Вот смотри, какой странный, ноги нет и лицо такое! Наверное, он дурак!» Эти двое ребят стояли у меня прямо за спиной, не зная, что я мама Рустама. Я повернулась и спросила одного из них: «Почему ты так решил, что он дурак? Из-за его особенного лица?» «Нет, не из-за этого. Просто я так решил», — такой был мне ответ. 

Скажу так: мне было всегда все равно, что говорят за спиной, все равно, как смотрят люди, но когда начинают говорить гадости — тогда я не молчу.

Я не хотела описывать подобные случаи в инстаграме. Этот пост с флешмобом я писала не на эмоциях, это был осознанный поступок. Идею подала одна моя подписчица. Сама я вообще не знала, как это провернуть, не скажу, что я фанат соцсетей или разбираюсь в инстаграме. И я не думала, что будет такой отклик. 

Раньше, я чистила свой профиль в соцсети ночами — от всех тех сообщений в отношении меня, Руста, семьи. Обращали внимание даже на его прическу и одежду. По одежде Рустама люди считают наш бюджет: мы же расшатываем психику людей из глубинки. Покупаем ему хорошую одежду, балуем, возим на море. Не знаю, из-за чего происходит это — из зависти, или из-за того, что так думают на самом деле. Раньше я болезненно реагировала на это. Сейчас я крайне редко пользуюсь соцсетями — просто пропало желание. Да и до сих пор мне пишут неприятные вещи, но на моем аккаунте поставлена премодерация.

Про терпение

Я только сейчас поняла, насколько я была в «розовых очках», когда собирала документы на Рустама и изучала вопрос медицины для особенных детей. Да, есть знающие врачи, но их надо найти и к ним нужно попасть. За полтора года мы обошли уже пять челюстно-лицевых хирургов, и у всех разное мнение по поводу операций. Мы посетили столько же протезистов, ортодонтов — и у всех разные мнения. За полтора года мы только поставили ребенка на протез (хотя сам протез нам сделали за неделю), а если бы мы не перепроверяли мнения врачей, думаю, процесс реабилитации был бы намного быстрее.

Например, один из лучших пластических хирургов Москвы заключает, что пластическая операция лица показана Рустаму только после 12 лет. Его же слова подтверждают еще несколько специалистов по пластической хирургии, а челюстно-лицевой хирург утверждает, что операцию можно сделать прямо сейчас. Я привожу ему мнения других врачей, он уверен в обратном. У всех разные мнения и подходы, и кому доверится в этой ситуации — это только на совести родителей.

О планах 

Рустам у нас ребенок с большим характером. Он знает, чего хочет, у него всегда собственное мнение. Он очень умный мальчик и очень добрый. Всегда делится, не будет скандалить из-за ерунды. За эти полтора года, что он у нас, Рустам просто «стартанул» в развитии. Ему все интересно, знания он впитывает как губка. 

Ну, а в наших ближайших планах — параспорт. Хочется,чтобы свою жизнь Рутам связал со спортом. И сейчас мы вплотную занимаемся этим вопросом.

В детских домах много таких детей: с сохранным интеллектом, но с особенностями тела. Без усыновления их ждет незавидная судьба в домах инвалидов. Хотелось бы, чтобы стало больше приемных родителей, нацеленных на особенных детей. Главная проблема сейчас в этой сфере — крайне мало информации и просвещения общества.

Что я могу посоветовать приемным родителям? Набраться терпения. Мне, признаюсь, сложно. Я вспыльчивый человек, мне нужно все быстро и сразу. В нашем случае так не получается. Но постепенно мы идем к цели: ведь вода камень точит. Мы сейчас даже в сад оформились, несмотря на все бюрократические и социальные проблемы — мне даже звонили руководители некоторых детских садов, говорили, что им не нужен такой ребенок. Все реально и возможно.

---

---