Многие были уверены, что я пойду рожать с мужем. От гинеколога, которая видела, как супруг приезжает со мной на каждый приём и скромно просит зайти в кабинет «послушать сердечко малыша», до свекрови, которая с первых же дней стала на всякий случай отговаривать от партнёрских родов: «Вы знаете, сколько разводов после этого? Не вздумайте!» Несмотря на то, что, по словам наших родителей, мы с мужем «как ниточка с иголочкой» — всегда и всюду вместе, в родовое отделение я отправилась не с ним.
О том, как моя мама «рожала» внука и чем помогает присутствие близкого человека на родах — в материале «Дэйли Бэби».
В первые часы родов мы смотрели видеоролики и смеялись
На совместные роды мама согласилась легко. Может, потому что в момент предложения я даже не была беременна, и казалось, что до всего этого ещё очень далеко. Ну а когда день икс стал стремительно приближаться, отступать было поздно. Хотя мама, к слову, прошедшая через естественные роды три раза, конечно, очень переживала. Шутили, что после «увиденного» мама откажется от меня, и наши отношения никогда не будут прежними (ну, по аналогии с распространённым мнением, что мужья бросают жён после партнёрских родов).
Рожать я должна была в середине июня и на начало месяца мы с мамой запланировали ответственное дело: совместный просмотр видео о том, как дышать/тужиться и вот это всё. Мама собралась всё законспектировать, чтобы в нужный момент мне подсказывать. Но всё пошло не по плану — как следует подготовиться мы так и не успели.
31 мая мы с мужем проснулись около полудня, поставили вариться борщ и собирались неспешно позавтракать. Надо было видеть лицо любимого, когда я вышла из ванной и спокойно сообщила: «У меня, кажется, воды текут. Рожаю, видимо».
Дальше — звонок гинекологу: «Я ведь рожаю?», маме: «Я рожаю!» и свекрови: «Мы сейчас приедем помыться. Аня рожает, у нас горячей воды нет, а она не хочет с грязной головой ехать в роддом».
До сих пор удивляюсь сама себе, ведь по жизни я паникёр, а тут невозмутимо пошла подкрашивать брови, попутно ворча, что не вовремя отключили горячую воду, ведь мне срочно нужно помыть голову и выпрямить волосы. Муж, светлокожий от природы, ещё больше бледнел с каждой минутой и не в тему спрашивал, что же теперь делать с закипевшим бульоном.
В итоге было решено ехать сразу в роддом, а не мыть голову, так как воды текли всё больше, и начались лёгкие схватки. «Совсем не больно», — наивно думала тогда я.
Накрасила губы, надела платье, побрызгалась любимыми духами, мы сели в машину и поехали в роддом под забавную музыку. Я весело подпевала, муж, глядя на меня, тоже успокоился и вёл себя так, будто мы едем не рожать, а на привычную прогулку вдоль набережной.
Мамочка, ну где же ты?
Санпропускник, документы, осмотр и многообещающее: «Ой, мне нравится раскрытие, всё прекрасно». И вот я в палате. Муж поехал за мамой, а пока я совершенно одна. Персонал доброжелательный и приветливый: акушерка представляется, говорит обращаться к ней по любым вопросам, подключает меня к КТГ и уходит.
И в этот момент я понимаю, для чего на родах нужен партнёр.
Лежу на кушетке, «привязанная» к ней проводами аппарата. Совершенно одна. Холодно — сейчас бы надеть носки и чем-то укрыться, но встать я не могу. Хочется пить. Телефон садится, а зарядка далеко. Схватки усиливаются — страшно. Чувствую себя дико беспомощной. Лежу и судорожно всматриваюсь в проход, ища глазами родной силуэт. Совсем как в детстве, когда мама оставляла в очереди на кассе, а сама уходила взять забытую булку хлеба.
Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, вижу маму, в медицинском халате, шапочке — готовилась основательно. Не сдерживаю вздох облегчения и сразу прошу укрыть меня чем-нибудь и налить воды. Мама в свойственной ей манере начинает щебетать что-то о том, как они с Лёшей (мужем — прим.автора) заезжали за подгузниками в аптеку и как все её коллеги держат за нас кулачки. Разговорившись, даже не замечаю, как проходит несколько схваток.
«Мам, давай видео всё-таки посмотрим, как правильно дышать?» — улыбаюсь я, вспоминая, как ещё будучи студенткой готовилась к экзаменам в самый последний момент. Пытаюсь считать продолжительность схваток, но то и дело отвлекаюсь: шутим, болтаем, мама вспоминает свои роды. Схватки усиливаются — прошу маму намочить холодной водой тряпку и принести мне. В перерывах между схватками по-прежнему пытаемся шутить и разговаривать, но мне это даётся всё тяжелее, хотя и здорово отвлекает от боли.
Пока я судорожно брожу по палате в поисках позы, хоть немного облегчающей боль, маме звонит муж. Она сообщает ему, что всё отлично и передаёт трубку мне. Схватка только прошла, поэтому я бодра и весела. На вопрос «Как дела?» банально отвечаю, что ещё не родила.
— Сильно больно?
— Не, вообще терпимо — вполне честно отвечаю я.
Так, в разговорах и попытках «продыхивать» схватки проходит шесть часов, и пришедший врач сообщает, что раскрытие достигло семи сантиметров. Серьёзно? Так я что, скоро рожу?
Потерпи, родная, осталось совсем чуть-чуть
Дальше всё как в тумане. Мне приносили фитбол, а мама помогала на него усаживаться, так как с равновесием было совсем плохо. Мяч, к слову, нисколько не облегчал болезненные схватки. Зато здорово помогала смоченная в ледяной воде тряпка, которой мама обтирала моё лицо. Я просила маму даже не выжимать кусок ткани: просто положить платок на лицо, чтобы холодные капли воды стекали по нему.
«Мамочка, я не могу больше, просто не могу, правда. Может, поставить эпидуралку?» — и это почти на полном раскрытии, когда момент появления на свет долгожданного сына очень близок.
Мама успокаивала, как могла: «Доченька, анестезию уже поздно ставить, ты скоро родишь. Потерпи, родная, осталось совсем чуть-чуть». Эти слова бодрили и немного приводили в чувство.
На многочисленные вопросы знакомых, зачем мне на родах мама, я отвечала, что она будет подавать мне водичку. На самом же деле вода пригодилась только в самом начале, а потом на протяжении всех родов, на удивление, пить совсем не хотелось. А вот массаж поясницы в исполнении мамы был кстати. Вроде бы. Честно говоря, плохо помню, облегчал ли он состояние.
Зато хорошо помню потуги — необычные малоприятные ощущения и охватывающий страх. Акушерка объясняет, что нужно делать, но мне почему-то сложно воспринимать её слова. Зато, когда подсказывает мама, я словно собираюсь и начинаю всё делать правильно.
Спустя несколько минут меня отправляют на кресло. То самое, казавшееся мне таким страшным в начале, и спасительное — сейчас. Ведь это означает, что совсем скоро я увижу своего любимого малыша.
Мама по-прежнему спасает меня ледяной мокрой тряпкой. «Тужься!» — почти, как фильмах, только теперь это происходит со мной и по-настоящему.
Приходит врач, улыбается, шутит, о чём — не слышу, как будто между нами шумоизолирующая стеклянная стена. В голове вихрем кружатся мысли: «Улыбаются, значит, всё хорошо», «А врач даже смеётся, ну точно всё в порядке», «Но когда же я тогда рожу, почему так долго», «Кстати, где мама?!» В помещении становится всё больше людей и мне кажется, что все они с выжиданием и даже укоризной смотрят на меня: «Рожай уже быстрее, домой охота!»
Мама возилась с внуком, пока я ела после родов
И вот чувствую, как на живот кладут что-то тёплое и мокрое. Оно плачет: так жалобно, отрывисто и типично, как все новорождённые. Опускаю глаза вниз и вижу его: голенького, маленького, худенького. Над головой слышу дрожащий голос мамы: «Поздравляю, ты такая умница!» Поворачиваюсь к ней и не сдерживаюсь: «Мамочка, он такой…несуразный».
И тут замечаю, что у мамы сильно покраснел глаз: лопнули сосуды. Как она расскажет позже, все потуги она тужилась вместе со мной. Неосознанно так получалось: хотелось помочь. Из-за таких стараний сосуд лопнул, и мама недели две ходила с красным глазом, отшучиваясь от вопросов окружающих: «Да я же рожала недавно».
Мама первой взяла на руки нашего Ярослава. Я лежала на кушетке, пила горячий чай, ела плов (аппетит разыгрался не на шутку!) и улыбалась во весь рот, наблюдая, каким нежным любящим взглядом мама смотрит на внука. Внука, которого практически сама и родила, как мы потом шутили.
Теперь не представляю, как рожать без мамы
Почти все мои знакомые удивлялись тому, что мама согласилась на такую «авантюру». Говорили, что они бы ни за что не позвали свою маму, потому что она бы больше паниковала, чем помогала. Восхищались отважности и выдержке моей мамы. Да я и сама понимаю, что такой опыт — далеко не для каждого. Поэтому никому не советую партнёрские роды: люди разные, и каждый сам должен решать, надо ему это или нет.
Но лично для меня это было настоящим спасением. От страха, паники, одиночества, которое ощущаешь в незнакомом месте среди незнакомых людей в белых халатах. От голода, холода и жажды, в конце концов: кто бы мне печеньки с чаем там подавал и носки надевал?
Но, повторюсь, наверняка не каждый бы на это решился. Когда мою маму спрашивали: «Зачем тебе это?», она отвечала: «Это нужно Ане, а, значит, я справлюсь. Мы справимся».
А у меня теперь, похоже, появилась новая фобия. Снится, что я рожаю, а маму не пускают в роддом. Мне дико страшно, кажется, что без мамы я не справлюсь, одолевает паника. Уговариваю персонал пустить маму: «Как же я без неё буду рожать?», но они остаются непреклонны. Ну а потом просыпаюсь от плача восьмимесячного сына и не сдерживаю вздох облегчения: это всего лишь сон.
Кстати, мама призналась: она готова к тому, что отныне и вовек в роддом мы будем ходить вместе.
Для будущей бабушки партнерские роды — тоже волнительное событие. Прочитайте рассказ мамы, побывавшей на родах дочери.
{{amount}} {{declOfNum(amount, ["комментарий", "комментария", "комментариев"])}}
Оставьте комментарий