В детстве я думала, что моя мать — жестокая и несправедливая: она не жалела отборных оскорблений, отвешивала хлесткие подзатыльники и часто полосовала мое тело скакалкой. Сегодня для таких матерей придумали новое слово — токсичные: они отравляют душу ребенка унижениями и порой вредят психике физическими нагоняями. Как мне удалось до 27 лет «выжить» в такой авторитарной семейной обстановке? В этой статье я расскажу о своем детстве и поделюсь «защитными» лайфхаками.

Чтобы не выглядеть, как обиженный ребенок, который просто жалуется на мать, я попыталась проанализировать все ситуации и разложить их по полкам в зависимости от метода воздействия.

Физические наказания

Помню, как в первом классе мы с мамой сидели в зале за письменным столом: я раз за разом повторяла написание букв в прописях. «Учились» мы так до полуночи, а то и до часу ночи. Если буква скакала и не получалась ровной, то сзади мне прилетал хороший шлепок по голове. А чтобы мне было понятнее, как лучше писать, мама добавляла к объяснениям мат. Я плакала, а буквы все не поддавались — время для сна снова отодвигалось. Подобное происходило и при изучении других предметов. Сейчас у меня до сих пор не каллиграфический почерк. Так стоила ли та борьба слез ребенка?

Мне всегда и за всё влетало: за разбитую хрустальную вазу и стекло на двери в гостиную, небольшое опоздание вечером с прогулки, любое ослушание. Чаще всего в ход шла скакалка: темно-синяя такая, с мощной силой удара, от которой по телу надолго оставались красные полосы.

Первое время я просто съёживалась или сворачивалась в комок, пытаясь как-то защититься. А потом стала в такие моменты убегать к входной двери. Мать это раздражало, и она орала и била сильнее.

Возле двери я надеялась, что кто-то услышит крики матери и мой плач. И постучит. Но никто из соседей за несколько лет моего детства ни разу не пришел.

В 90% случаев ее побои скакалкой были несправедливы. Как-то летом мой дядя из Германии привез мне новые ролики. Я сразу поехала обкатывать их во дворе. Придя домой, мать первым делом осмотрела их и выдала: «А где второй тормоз?». Никакие аргументы ее не уверили, что тормоз там был изначально один. Она заставила меня искать его по всему двору. Я бродила под качелями и деревьями, зная, что ничего не найду. Пришла домой: «Мама, его нигде нет. Он был один». И снова грозное: «Их было два». Через полчаса позвонил дядя, и мать позвала меня с балкона: «Не ищи — он был один». А потом она просто смеялась, что так вышло. А мне было тошно, что у меня в семье «не все дома»

Не буду вдаваться в подробности, потому что не помню причину, но приведу еще один пример: однажды она вылила мне суп на голову. Потом налила себе новый и спокойно села есть дальше.

Сравнения

Излюбленное родительское «Все в колодец будут прыгать, и ты тоже?» было и у моей мамы. Но в нашем случае это звучало еще и с оскорбительной нотой.

Перед 9-м классом наша семья переехала в другой город. Новый класс встретил очень враждебно: к отличнице, которая не курит, не пьет, не играет на задней парте в карты, а после уроков участвует в городских мероприятиях, относились как к выскочке, хотя я была скромна и спокойна. Каждый поход в школу был каторгой.

Я мечтала учиться, как и раньше, в гимназии, но до нее в новом городе добираться было далеко, а денег на маршрутку из-за кредитов не было. Вот и приходилось терпеть тяготы класса, которому на учебу было наплевать. В это время я начала много есть мучного и немного поправилась.

Мама вместо того, чтобы подержать меня в моей мучительной ситуации, усугубляла мой душевный дисбаланс: «Все хорошеют в твоем возрасте, а ты дурнеешь с каждым днем». И в голове звучало только: «Мама, а где же твое вечное "Мне по барабану, что там у других"?» 

Она следила за каждым куском, который я ела; если вдруг я садилась на перекус без родителей, мать называла меня тихушницей. Я не могла спокойно есть без ее взгляда, который сверлил насквозь.

Школа и дом были адом. Больше податься мне было некуда.

После окончания 11 класса я уехала учиться за 300 км от дома. Думала, что там, наконец, вздохну, но мамины недовольства охватили телефонные разговоры. Если ее не устраивало что-то, она просто бросала трубку. Закончив такой разговор, меня трясло внутри, я часто плакала от бессилия. Однажды я тоже бросила трубку: мне хотелось посмотреть на ее реакцию. И она мигом перезвонила и отчитала меня. Я привела ее в сравнение: это было только маслом в огонь. Одного раза хватило, чтобы понять: тут все бессильно.

Принижение моих достоинств и словесные унижения

Сколько раз за свою жизнь я слышала от нее: «У тебя нет вкуса. Ты не умеешь одеваться». При этом никогда не говорила, а как же правильно нужно сочетать вещи и почему именно так. Если матери не нравилось, как я оделась, она не брала меня с собой. В детстве даже оставила меня одну дома, а сама ушла на свадьбу к родственникам: ей хотелось расчесать мои кудри после десятка бигудей на ночь. Но после расчески я и баран были бы на одно лицо. Ее это не волновало. Дать по губам, ударить по затылку и вылить словесный мусор — вот ее реакция на мое желание идти просто с локонами.

Однажды она выгнала меня из дома: я была на втором курсе — приехала на каникулы к родителям. К нам в гости на две недели приехала бабушка, а я каждый день уходила гулять. Да, я была не права, что не уделяла родной бабуле время, но иногда в молодости у нас другие ценности. Без спокойного разговора со мной по душам мать просто выгнала меня из дома. И я уехала: с 300 рублями в кармане. В тот же день пошла на собеседование — предлагали работать продавцом в газетном ларьке. На безрыбье и этот вариант устраивал.

Третирование мое семьи

Как она умудряется найти недостатки там, где их нет, не знаю, но у нее «талант». Как-то позвонила с ненужным советом: «Я посмотрела передачу, как нужно распределять семейный бюджет. Деньги должны быть общие, муж должен все отдавать. Я: «У нас своя система, и она нас устраивает». Но не устраивает мою мать: «Ну и будет у вас как попало, налево да направо все финансы».

А еще мой муж, по ее мнению, мне никогда не помогает. Откуда мама взяла это, не знаю: я ничего ей не рассказываю, она приезжает к нам раз в три месяца и мужа моего видит редко. Но ей так кажется.

Порой она ведет себя бесцеремонно: когда увидела наши фотообои, сразу высказала недовольство: «Почему не французский дворик?» Когда забирали дочь из роддома, мне нельзя было сидеть из-за шва после эпизиотомии, поэтому я прилегла ей на колени. Тут заплакала малышка, и мать гневно: «Смотри за ребенком — сядь: не так уж у тебя там и болит, уже все зажило». Дальше — хуже. Дома мать запрещала мне давать дочери постоянно грудь: «Будут потом зубы выпирать из-за неправильного прикуса, потому что грудь все время во рту».

Мы ругались — она не унималась. И так каждый день: «А я тебя в 9 вечера укладывала спать, а у вас она в 10 еще не спит», «А я тебя в полгода уже на горшок водила», «А я тебя манкой в 1 месяц кормила».

И все эти действия подкрепляются лицемерием в интернете. Когда муж сделал мне в день рожденья предложение, я написала матери об этом в соцсети, на что получила многоточие. И вот проходит свадьба, и у нее в альбоме появляется фото со мной в свадебном платье: «В добрый путь, доченька…» И так под каждой моей фотографией она пишет милые стихи. В реальной же жизни рубит словами, как палач.

Как общаться с токсичной матерью

  1. Я перестала рассказывать ей что-то про свою жизнь — обхожусь разговорами о погоде и успехах внучки. Но и тут не без недовольств. Говорю: «Вчера дочка весь вечер уже не ползала, а понемногу ходила!» И вместо радостного ответа слышу: «Опять широкими шагами? Я хочу, чтобы у моей внучки была красивая походка!»
  2. Если мать меня оскорбляет, я снова напоминаю, что я человек, ее дочь, и не заслуживаю такого обращения к себе. Больше не боюсь сказать ей: «Нет!» И произношу это уверенным голосом взрослого человека, который может, наконец, за себя постоять.
  3. Из 10 фото с внучкой скидываю одну — будет меньше придирок.
  4. Стараюсь быть максимально на расстоянии — больше не езжу к ней часто в гости в другой город.
  5. Если разговор по телефону не ладится, говорю, что на телефоне садится зарядка или кто-то звонит в домофон.
  6. Четко дала понять: «Я не позволю оскорблять моего мужа и проявлять негатив к дочери». Она знает, что из-за жесткой критики в адрес нашей семьи мы уже не общались с ней месяц. Теперь ради внучки она готова промолчать.
  7. Смирилась с тем, что она такая — больше не удивляюсь ее выходкам, не питаю иллюзий, что она все поймет и извинится. Просто мысленно желаю ей мудрости.
  8. Перестала чувствовать свою вину за все.
  9. Сделала главный вывод — стараюсь быть во всем непохожей на нее и воспитывать дочь в любви, а с мужем вести себя деликатно и уважительно.
  10. Пользуюсь советом своей бабушки: «Живи, внученька, как хочешь, и не слушай маму. Ты же ее знаешь!»
  11. Активно сублимирую — отвлекаюсь от негатива игрой на гитаре, песнями, изучением моды и испанского языка.

P.S. Всегда удивлялась, что она не спрашивала меня, а счастлива ли я, о чем я мечтаю, чему радуюсь в жизни. Чтобы восполнить несуществующую реальность, я начала писать книгу «Мать» — подобие личного дневника, в котором делюсь своей болью и в то же время представляю идеальные отношения. Написала главу — отпустило!

Валерия Лиссовская

Посмотрите нашу подборку фильмов и сериалов о токсичных родителях.

Читать дальше