Марина Балмашева успешный блогер, её страница в инстаграме привлекает юмором и жизнелюбием. В свое время Марина похудела на 58 килограммов и борьбу с лишним весом ведет до сих пор. А еще она — приемная мама большого семейства.

Марина, как вы решились на первое усыновление, и какие трудности стояли перед вами?

Уточню, что мы не усыновляли детей, все дети находятся под нашей опекой, кроме Даши. Мы несколько лет с мужем пытались завести ребенка, в итоге пришли к такому решению.

Муж хотел девочку — у него же уже есть сыновья от прошлого брака. После окончания курса школы приемных родителей нам предложили взять под опеку двойню. Сначала мы отказались. Это не входило в наши планы, мы побоялись не потянуть сразу двоих. Мне было 28 лет, я могла родить еще и биологических детей, муж на десять лет меня старше, у него два сына от первого брака. Мы понимали, что дети — это сложно, в том числе финансово.

Но потом благодаря моей одной знакомой, тоже приемной маме, мы поняли, что такого шанса может и не быть. Перед этим я уже знакомилась с несколькими детьми, но отказалась — это были не «мои» дети, и это сразу понимаешь, при первом же знакомстве. Увидев двойняшек, я сразу поняла, что они «мои». Мы взяли их в десять месяцев, весили они около шести килограмм каждый. Были просто прозрачными.

Вскоре мы с мужем позвонили в органы опеки и сказали, что готовы еще расширить семью. В этом случае все было гораздо сложнее из-за проблем со здоровьем Вани. Он и сейчас сложный ребенок. Но страшно так, как в первый раз, уже не было. С бюрократической точки зрения нам практически не ставили палок в колеса. Разве что один раз была проблема со школой приемных родителей, нас не хотели туда принимать.

Кстати, как вы считаете, школы приемных родителей — это полезный опыт?

Да, для нас это был прекрасный опыт. Там мы с мужем познакомились с семьей, которая стала родителями для родных брата и сестры нашей двойни.

Общаясь с приемными семьями, перенимая их опыт, мы решили взять ребенка с синдромом Дауна — четырехлетнюю Дашу. Ее мы удочерили, т.к уже брали ее из патронажной семьи.

Волновались ли вы перед первой встречей с детьми?

Конечно, перед первым знакомством с детьми волнение было. Нужно общаться, при этом делать это в стенах госучреждения, что не способствует открытости и детей, и будущих родителей.

Есть один момент: многие боятся после знакомства отказаться от ребенка.

Этот момент спорный: некоторые считают, что нельзя выбирать, что ты не в магазине. Но это жизнь. Это маленькие люди, со своим характером, и пока вы ребенка не взяли в семью, вы ничего ему не должны.

Плюс если у вас есть муж и другие дети, их мнение тоже надо учитывать. Нельзя думать: «Если я откажусь, то кто этого ребенка возьмет?» Я видела несколько примеров, когда семьи были на грани распада, потому что родители не справлялись с ребенком.

Период адаптации: как и как скоро он прошел? Все ли ваши дети быстро привыкли к семье?

С первыми детьми этот период длился месяца два-три. До этого я 28 лет жила для себя. С появлением двойняшек пришлось менять кардинально все — когда появляются дети, то они уже «командуют парадом». Дома был как конвейер, и это было тяжело. Особенно «жару давал» Даня.

Наши дети разные, и подход к ним разный. У двойняшек первое слово было «мама», а Настя, например, не могла никак назвать меня мамой, просто сказать слово «мама» для нее было психологическим барьером. Ваня постоянно плакал из-за проблем со зрением, о которых мы просто не знали. Он всего боялся.

Ваня и Настя — это дети с тяжелой судьбой. Настя, мне кажется, помнит все: и как она жила с бабушкой, и как папа приводил другую тетю. Бабушка приучала ее к одному, я к другому. Для нее это было сложно и непонятно.

Ваша дочь Даша — девочка с синдромом Дауна. Стоит ли называть таких детей «особенными»?

Даша в некотором плане социофоб: не любит ходить на улицу, боится животных, но под настроение она может и общаться, и веселиться. Я, зная это, никогда не буду «насиловать» ее психику — не тащу ее в зоопарки или в гости, если она не хочет. Даша может многое сама в бытовом плане, я ее особенности принимаю и понимаю. Я сознательно шла к ее удочерению.

Общество, мне кажется, все еще не может прийти к какому-то четкому знаменателю: с особенных детей или готовы сдувать пылинки, или готовы их просто выкинуть из общества.

В вашей семье старшие дети — от первого брака мужа. Как складывались отношения со старшими сыновьями? Кто вы для них: друг или «жена папы»?

Однажды к нам приехал в гости средний сын, Вова. Пообщавшись с ним, я поняла, что он отличный неизбалованный парень. Старший сын мужа служил в Москве, и, занимаясь удочерением Даши, я начала общаться с ним и первой женой мужа, Еленой. Мы подружились. Тогда я поняла то, что полностью поменяло мою картину мира: родная кровь, кровное родство, с одной стороны, значит очень много, а с другой — не значит ничего. Нужно просто быть человеком и не отказываться от своих детей.

В тот момент я подумала: что я за мать, если никак не принимаю участие в жизни старших детей, детей мужа?

Когда Витя пришел из армии, мы предложили ему жить у нас, на Кубани. Так Витя и Вова приехали к нам продолжать образование. Лена, их мама, также приезжает к нам в гости. Она живет на Урале, со своей матерью, у которой есть проблемы со здоровьем.

Старшие дети не воспринимают меня как мачеху, это точно. Да, иногда мы ссоримся, но мы с ними близки настолько, что я могу помочь им в том, о чем они не расскажут отцу. Мы разбираем все сложные вопросы. Они мои дети, наши дети. Даже когда мы ругаемся, я говорю, что они, эти ребята, самое лучшее, что произошло со мной в жизни. 

Дети живут дружно? Ощущают себя братьями и сестрами? Или кто-то кого-то недолюбливает?

Все дети живут как обычные братья и сестры. Когда разлучаются (например, уходят в садик) и встречаются потом — они радуются, обнимаются. Да, могут повздорить, начать задирать друг друга. Но чаще всего они донимают среднего сына, Вову. Он потом гоняется за ними, а они жалуются.

Двойняшки — ничего не могут делать друг без друга, они как слиток. Когда мы привели Леру в секцию акробатики, то она не смогла показать себя, стояла, как каменная. Когда пришла с братом — совсем другое дело! Даня такой же, ничего не может без Леры. Когда я спросила его, кто есть у него из друзей в садике, он твердо ответил, что Лера.

Даша не просто младшая сестра, она «маленькая». И всегда будет такой. Дети должны это понимать, я им это внушаю.

Что самое главное и самое сложное для приемных родителей?

Надо быть реалистами, снимать сразу розовые очки. Когда берешь ребенка в семью, то нужно осознавать многие вещи.

Самое главное — сможете ли вы социализировать ребенка, дать ему возможность жить достойно. Мы даем им шанс вырасти и стать достойными людьми. И нет, не надо спасать мир.

Я честно говорю детям обо всем: да, Лера, вас родила другая тетя, но мы очень хотели детей, и так хотели, чтобы вы были нашими. Сейчас у них, конечно же, каша в голове, но они понимают главное: быть приемным ребенком — это не стыдно. Меня часто спрашивают: почему вы не усыновили детей, а взяли их под опеку? Я отвечаю, что я реалист, а в жизни может случиться всякое.

Как вы с мужем справляетесь? Есть ли разделение обязанностей в такой большой семье?

С мужем мы все делаем сообща: купаем их по очереди, по очереди укладываем спать, водим в сад, на секции, к логопеду. Для меня нет понятия «мужская» и «женская» работа. Муж даже лучше справляется — у него есть опыт отцовства. У меня же опыта материнства не было вообще. И муж очень сильно помогал с первыми детьми. Наш папа знает все. И нервная система у него крепче.

Современная многодетная мама — какая она?

Я хочу быть такой матерью, которая бы не говорила, что я тебе, ребенок, отдала всю жизнь, поэтому ты мне должен. Дети ничем нам не обязаны. Я не идеальная мама, но и не ужасная. Я ничего не делаю в ущерб себе, ведь жить нужно здесь и сейчас и не загонять себя. Да, есть люди, которые растворяются в своих детях, но это их выбор. Я хочу успеть все. Сначала я человек, женщина, жена и потом уж мама. Но у моих детей есть все, а главное — семья.

Фотографии из семейного архива героини.

Читать дальше