В России аборты разрешены законом. Прерывание беременности можно сделать до 12 недель по своему желанию. Позже — по медицинским и социальным показаниям. Рассказываем истории двух женщин, которые решились на аборт.

«После аборта мне снилось, что я родила маленькую хорошенькую девочку». Анна, 25 лет

Мне был 19 лет, когда я сделала аборт. Прошло уже 6 лет, но мне до сих пор тяжело и больно об этом думать, хотя я не жалею о случившемся и понимаю, что так было лучше для всех.

На тот момент я уже два года встречалась с парнем, своим ровесником. Честно, уже тогда понимала, что, скорее всего, до семьи дело не дойдёт: начинали остывать чувства, да и парень был инфантильным и не очень серьёзным. Но пока мы встречались и не хотели ничего менять. Учились в вузе, в выходные тусовались с друзьями.

Беременность наступила по глупой случайности: порвался презерватив. Если бы это произошло не со мной, я бы не поверила и подумала, что люди просто оправдываются и на самом деле вообще не предохранялись. Но мы всегда тщательно предохранялись и не практиковали прерванный половой акт.

Когда мы поняли, что произошло, первой реакций был сильный шок. Детей мы не планировали, да и, как я уже сказала, я вообще не хотела семью с этим человеком. Он тоже был явно не рад и очень напуган.

После первого шока мы попытались успокоиться. Какова вероятность, что я забеременею?

Некоторые месяцами пытаются завести ребёнка, высчитывают дни. А тут от одного раза и прям сразу беременность… Маловероятно. Ох, как мы заблуждались.

Я попыталась не думать ни о чём и была почти уверена, что обойдётся. Но месячные не пришли ни в назначенный срок, ни спустя два дня, ни через неделю.  До последнего надеялась на лучшее. Когда трясущимися руками сделала тест и увидела две полоски, перед глазами пролетела вся жизнь, без преувеличения говорю. Мне 19 лет, я студентка, я не хочу сейчас детей ни в целом, ни конкретно от этого парня. Первые мысли: «Как сказать маме?» Вторая: «Ничего ей не скажу. Этого ребёнка не будет».

Сообщила новость парню. Он был в шоке, растерялся и сразу же стал думать, где взять денег на аборт. Честно: где-то в глубине души я всё-таки надеялась, что он скажет: «Это наш ребёнок, мы не будем его убивать, всё будет хорошо, вырастим!» Такое странное было чувство. Я и не хотела этого ребёнка, и так ждала, что кто-то меня отговорит от решения убить его.

Но по реакции парня я поняла, что единственный выход здесь — аборт. Мой возлюбленный позвонил старшему брату, всё ему рассказал. Я слышала, как тот говорил, что нужно обязательно делать аборт. Что он поможет с деньгами.

Я сходила к гинекологу, она подтвердила беременность. Записалась на медикаментозный аборт. Не буду рассказывать всех подробностей, скажу лишь, что избавиться от ребёнка удалось не сразу.

Врач говорила: «Цепляется за жизнь. Не хочет уходить. И сердечко уже бьётся. Может, подумаешь?» А у меня разрывалось сердце от её слов.

Успокаивала себя тем, что медикаментозный аборт не так страшен последствиями, как хирургический. Я всего лишь выпила несколько таблеток. И всё «вышло», почти безболезненно.

После аборта мне как-то приснилось, что он не помог, и я родила. Я была с ребёнком на руках, думала, что же мне теперь делать. Это была маленькая хорошенькая девочка. Но я даже во сне абсолютно ничего к ней не чувствовала, только страх и желание избавиться. Мне почему-то кажется, что у меня была именно дочь.

С тем парнем я давно рассталась. Прошли чувства: к этому всё шло. Сейчас я ни с кем не встречаюсь. Иногда думаю о том, что сейчас моей дочери было бы уже шесть лет. На следующий год она пошла бы в школу. С другой стороны, я была бы матерью-одиночкой. И вообще многое бы упустила за эти годы: тусовки, влюблённости, свобода.

Но иногда мне становится страшно: а что, если я больше не смогу иметь детей? Или не встречу «того самого», от которого захочу родить. И чем старше я становлюсь, тем чаще задумываюсь об этом и вспоминаю тот аборт. А ещё в голове часто звучат слова врача: «У эмбриона уже бьётся сердце».

«Казалось, что мы предаём своего не родившегося малыша, свои ценности и моральные устои». Виктория, 41 год

У меня есть сын, на момент моей новой беременности ему было 15 лет. Неожиданная беременность наступила, когда мне было 39. И я была готова рожать. Муж тоже поддержал, хотя и сильно заволновался: потянем ли по здоровью и финансам?

Но решение приняли довольно быстро: рожаем. Стали готовиться к появлению малыша. Конечно, сомнения и страхи были, но раз так случилось, значит, ребёнок должен появиться на свет. Смущал наш с супругом возраст, но, с другой стороны, не мы первые и не мы последние, кто рожает в такие годы.

Счастливое, хоть и волнительное ожидание разрушилось в один миг. На первом скрининге мне сказали о высокой степени вероятности синдрома Дауна у ребёнка. Рекомендовали пройти кучу дополнительных обследований и, в случае чего, делать аборт, чтобы «не мучать себя и его». Я была в полной растерянности и, конечно, до последнего надеялась на лучшее: а вдруг это ошибка?

Сделала анализ крови, затем несколько повторных УЗИ. Чуда не происходило: каждое новое обследование лишь подтверждало худшие предположения. Было потрачено время, когда ещё можно было сделать «щадящий» вид аборта.

Мне стыдно в этом признаваться, но я почти сразу решила, что сделаю аборт. Да, ребёнка я хотела, но положить жизнь на воспитание человека с инвалидностью была совсем не готова.

Состоялся очень тяжёлый разговор с мужем. Он был в полной растерянности, но тоже поддержал мысль о прерывании беременности. Мы чувствовали себя ужасно, этого не поймёт человек, не бывавший в такой ситуации. Казалось, что мы предаём своего не родившегося малыша, свои ценности и моральные устои.

Я рыдала навзрыд и спрашивала мужа: «Получается, этот ребёнок нужен нам только здоровым и беспроблемным? Выходит, мы очень плохие люди, мы эгоисты?» Ответов на эти вопросы не было. Спросить совета тоже было не у кого, ведь в конечном итоге растить этого малыша нам, а не тем, кто, допустим, отговорил бы нас от «убийства ребёнка».

Ещё мы прекрасно понимали, что бывают врачебные ошибки. Об этом было очень тяжело думать. Медики единогласно говорили: «98% вероятности, что у плода — синдром Дауна». Но ведь 2% шанса оставались?

Я сделала аборт. По медицинским показаниям. Так как срок уже близился к 14 неделям, пришлось делать прерывание хирургическим способом. До 22 недель в таких случаях плод считается «абортивным материалом», поэтому, естественно, родители не могут даже нормально похоронить своих обречённых детей. Ладно у меня был небольшой срок, но ведь бывают ситуации, когда прерывание приходится делать поздно: родители уже знают пол малыша, называют его по имени. Это полноценный челочек, с ручками, ножками. Но для врачей – «абортивный материал» и не более.

Наверное, мы сделали правильный выбор. У нас есть взрослый сын и не успеем оглянуться, как будем нянчить внуков. Не представляю, что было бы, если бы мы родили ребёнка с тяжёлыми диагнозами. И бесконечно восхищаюсь теми, кто решается родить малыша с инвалидностью.

Моё психологическое состояние после аборта, в целом, нормальное, на «троечку». Иногда мне становится очень тоскливо, порой думаю – а вдруг врачи ошибались? Но быстро гоню от себя эти мысли. Стараюсь не думать, что «убила человека», пытаюсь мыслить рационально и с холодной головой. Всё к лучшему.

Приводит ли аборт к бесплодию? Мнение врачей о способах прерывания беременности и их последствиях.

Читать дальше